Городня — речушка небольшая. Начинается она с ключей в окрестностях Больших Хуторов, петляет по пойме чуть более десяти километров между высокими склонами и недалеко от Клюкино впадает в Сож. Таких притоков у него множество. Но Городня примечательна тем, что на её берегах недалеко друг от друга стоят два самых старых селения нашего района, возраст которых подтвержден сведениями в старинных документах.
Первое — это Городок, с датой первого упоминания 1389 год в документах Московского архива Министерства юстиции. Второе селение — Колесники. Они почти на сотню лет моложе Городка, если судить по Актам, относящимся к истории Западной России, где упоминание о них относится к 1483 году. Но если о Городке вспоминают часто благодаря древнему городищу на правом берегу Городни, то Колесники всегда остаются в тени. Хотя о солидном статусе их в былые времена напоминает Вознесенская церковь, время постройки которой датируется 17 веком.
Многое повидали на своем веку мощные кирпичные стены храма, местами сохранившие штукатурку из белой извести, до сих пор возвышающиеся на самом высоком месте левого берега Городни напротив того места, где когда-то, широко раскинувшись по правобережью, стояло село Колесники. В наших краях каменные храмы в ту пору стояли только во Мстиславле и Пустынках. История не сохранила изображений того, как выглядела церковь в те далекие годы. Но, обладая фантазией, можно представить купол с крестом на вершине, колокольню, которая должна была находиться над входом в здание и то, как видны были эти белые стены за десяток верст со всех сторон. То, что осталось от былого великолепия, сейчас прячется за порослью березняка на бывших колхозных полях.
Из-под холма, на котором стоит храм, бьют ключи и, проделав за долгие годы неглубокое русло в склоне, уносят свои прозрачные воды в Городню. Судя по остаткам дубовых бревен сруба, в свое время это был ухоженный источник, вода из которого считалась местными жителями святой из-за близости к такому знаковому месту. Не забывают о нем и сейчас — вода из бывшего колодца выбегает по металлическому желобку, а чуть выше, на пригорке, установлены сколоченные из досок стол и скамейки. Церковь закрыли еще в довоенное время, здание использовали для хозяйственных нужд. Сначала там был устроен молокозавод, потом зерносклад, а затем и вовсе забросили. Дольше всего сопротивлялась времени центральная часть храма-держался выложенный из кирпича купол. Еще в средине 70-х на паникадильной цепи, укрепленной в его центре, колесниковские мальчишки катались, как на «тарзанке». Узкие высокие окна, похожие на бойницы, напоминают о тех бурных временах, когда возводилась, а может быть уже и стояла Вознесенская церковь. Семнадцатый век. Это были годы длительной и упорной борьбы между Россией и Речью Посполитой за освобождение от гнета польских панов и шляхтичей Смоленских земель, находившихся с 1611 года под властью Речи Посполитой, а так же помощи в освободительном движении братским народам Украины и Белоруссии. На Смоленском направлении Россией были сосредоточены значительные военные силы во главе с царем Алексеем Михайловичем и в 1654 году Смоленск был освобожден, но война не прекратилась. Поляки откатилась на запад в сторону Белоруссии и вели боевые действия в наших приграничных местах различными способами.
Один из них — мобилизация польскими и литовскими панами или их ставленниками в шляхетское войско местных крестьян, которых насильственно принуждали вступать в свои отряды, угрожая в противном случае расправой. Звали таких людей шишами. Вот что пишет о тех событиях в своем исследовании «Шиши» на Смоленщине и в Белоруссии в середине 17 века» советский историк А.Н. Мальцев: «Действовали шиши всегда вместе с шляхетским войском. Во главе их отрядов часто стояли шляхтичи. Но иногда, как это было в Колесниковской волости Мстиславского уезда, шишей возглавляли представители местной сельской администрации, тесно связанные с польско-литовской шляхтой и магнатами, которые и при русских оставались на своих местах. Начальные люди шишей собирали с местного населения для шляхты и магнатов налоги, грабили и разоряли крестьян.
Отряды шишей, руководимые такими начальниками, были непрочными, при первой же возможности старались разбежаться. Но почему шиши разоряли остальных крестьян, жгли деревни и села? Почему русским властям в ряде случаев приходилось оберегать крестьян от шишей? Почему отряды шишей возглавляли обычно представители шляхты, да еще присланные крупнейшим литовским магнатом Я. Радзнвиллом? Откуда у шишей знамена? Пожалуй, более полные ответы на эти вопросы дает следственное дело о шишах Колесниковской волости Мстиславльского уезда.
В конце мая 1655 года против колесниковских шишей был отправлен отряд во главе с воеводой О. Щербатовым. Во время этого похода пропал боярский сын Григорий Внуков, который по возвращении, в начале июня, рассказал, что его схватили шиши села Милютина — войт Родка и крестьянин Андрюшка, продержали всю ночь на стану, после чего отвели в Мстиславль к казакам. Внуков слышал от них, что шишей в сборе «с три тысячи человек, да шляхты с человек с пятнадцать, а полковник де у них Якимка Потапов, крестьянин тутошний. А слышал де он от них, что они хотят быть под государевою высокою рукою». Боярином Б.А. Репниным в Мстиславль был послан И.Д. Сонцов, которому было велено «у села Колесники и иных сел и деревень шишей привести к вере». Сонцов должен был из Мстиславля послать к шишам казаков и мещан, взяв их у казацкого сотника К. Хаменко и бурмистра А. Мартынова, чтобы они призывали шишей от «воровства отстать», идти в Мстиславль и принести присягу Московскому царю.
Бурмистр, протопоп и мещане города Мстиславля спрашивали у Сонцова, не будет ли тем крестьянам, которые дадут присягу, какого-либо наказания, на что Сонцов отвечал, что присягнувших казнить не велено. После этого бурмистр, протопоп и мещане поехали по селам н деревням звать крестьян идти в Мстиславль к Сонцову. Вернувшись туда, они сообщили Сонцову, что «из сел и деревень крестьяне во Мстиславль будут, а иные мужики идти боятся смертной казни». В тот же день ночью Сонцову сообщили, что видели, как к казацкому полковнику В. Хашенко и сотнику К. Хаменко на двор проехали «шишевский полковник» Яким Потапов с двумя людьми. И. Сонцов немедленно послал дворян арестовать Якима Потапова и его спутников, которыми оказались сотники Яким Лапенок н Андрон Киселенок. Когда крестьяне узнали, что их «начальные люди» арестованы, они начали приходить в Мстиславль человека по два — по три и приносить присягу.
Помимо Я. Потапова, сотника Я. Лапенка, «которые ходили с шишами», сотника А. Киселенка, «что с Поклонским был изменник», были арестованы войт села Колесники Карп Иевлев с сыном Федором и войт Родка. К. Иевлев был зятем Я. Потапова и собутыльником казацкого полковника Хашенко. У Я. Потапова было изъято знамя, которое «прислано от Радзивилла».
На следствии, происходившем в разрядном шатре у боярина Б.А. Репнина, Яким Потапов признал, что «лист де ему и знамя прислал Радзивилл с Петром Каменским и велел ему, Якимку, полковником быть и людей собирать и велел от Смоленска от государевых людей оберегаться».
Войт села Колесники Карп Иевлев по поручению Мстиславского воеводы И.Ф. Пушкина был войтом над всеми селами и деревнями по Заречью, собирал «на государя» деньги, хлеб, мед и прочие столовые припасы, «сидел» на кабаках. Он обвинялся в том, что захватил царскую казну, арестовал И. Ф. Пушкина и отвез к Я. Радзивиллу.
Из обстоятельств дела выяснилось следующее. Когда польско-литовские отряды зимой 1655 г. появились вблизи Мстиславля, воевода И.Ф. Пушкин с частью царской казны и своего имущества поехал в Смоленск. По дороге он заехал переночевать в село Колесники к своему знакомому К. Иевлеву. И. Ф. Пушкин попросил К. Иевлева, чтобы он сопровождал его до Смоленска, и сообщил ему, что остальная часть царской казны и его имущества осталась в Мстиславле на хранении у монахов Духова монастыря. Крестьяне ближних волостей, узнав о приезде И. Ф. Пушкина в Колесники с казной, схватили его и повезли обратно в Мстиславль, чтобы забрать остальную казну. Однако, захваченная казна не попала в руки крестьян, а оказалась у войтов К. Иевлева, Игната Денисова н др. Вскоре К. Иевлев отправил И.Ф. Пушкина, половину его имущества и царской казны к Я. Радзивиллу, который «ему за то дал маетность(поместье) в Литве».
По просьбе К. Иевлева, Я. Радзивилл направил в Смоленский уезд против русских ратных людей к селу Мигновичи и другим селам отряд во главе с паном Воловичем в составе семисот человек шляхты и татар. Волович жестоко расправлялся с крестьянами: «мигновичских крестьян, и иных сел и деревень высекли, а села и деревни выжгли и животы их поймали». Вместе с Воловичем в Смоленском уезде действовал и отряд Я. Потапова, также сжигавший села и деревни — Прудки, Черепово, Федорово, Васильево, Прилепово, Борисково, Матвеево и др. В тех селах и деревнях имущество грабил, села и деревни жег. Тех крестьян, которые отказывались вступать к Я. Потапову в отряд, «он их сам расстреливал». В материалах того старинного дела видимо имеется и решение по изменникам, вынесенное после следствия у боярина Б.А. Репнина. Историк А.Н. Мальцев о нем не упоминает, а нам и так понятно, что расплата за совершенные деяния была суровой, но справедливой по меркам того времени.
Валерий ЦЫРКУНОВ