Если кто-то скажет, что на войне не страшно — не верьте. Но, когда ты оказываешься в бою, то некогда бояться, тут все должно быть построено на холодном расчете. Идет огонь, и ты должен сделать все, чтобы подавить его. Профессионально руки сами находят орудие, глаза в прицеле — ответ на атаку, а именно чаще всего так было в Афганистане, должен быть быстрым и точным. От хладнокровия зависит и твоя жизнь, жизнь товарищей и тех, кто идет за тобой, например, в колонне, — рассказывает наш земляк, бывший воин-афганец Владимир Федорович Сорокин.
Из числа комсомольцев, добровольцев
Владимир Федорович родом из Старого Стана Соинского сельсовета. Деревенский парень не из числа романтиков. В родной деревне ему жилось хорошо и привольно и менять совсем ничего не хотелось. После школы выбрал профессию механизатора. Окончил Починковское СПТУ и получил в 1978 году комсомольскую путевку, по которой направился «на обновление объектов Нечерноземья». Благо, наша Смоленщина в этой зоне, а в родном хозяйстве молодые специалисты всегда были нужны. Молодой механизатор с искренним энтузиазмом сел за рычаги трактора, включившись в производственный процесс. И совсем не знал он, что комсомольская путевка давала ему бронь от армейской службы. Одногодки один за другим уходили, а то уже и возвращались из армии, а Сорокина повестки из военкомата обходили стороной. Но, как говорится, если гора не идет… Парень сам пошел в военкомат и, чуть ли не с боем, «добыл» повестку.
Верблюжья колючка и первый боевой командир
Шла весна 1980 года. Страна готовилась к предстоящей Олимпиаде-80, а наш земляк по собственному решению надел военную форму. Впереди были 2 года военной службы, которую никто не считал легкой, но служить все тогда шли с охотой. И дальние армейские рубежи Советской Армии были привычными. Крепкие деревенские парни и попадали в дальние военные округа. Учебка Владимира Сорокина была в Туркмении. Здесь он получил военную специальность танкиста, вернее сказать, командира танка, который должен был уметь все, что касается работы в танке. Механизатору широкого профиля учеба давалась легко. А вот особенности местного климата для тех, кто прибыл из средней полосы, стали настоящим испытанием. Летний зной просто выбивал из сил, постоянно хотелось пить, и пили из любого источника. Эта безответственность и привела Владимира на госпитальную койку. Месяц лазарета помог преодолеть болезнь, местные научили главному правилу существования в жарком климате — пить только кипяченую воду, а еще лучше заваривать верблюжью колючку, обладающую антибактериальным свойством.
Обучение подходило к концу. Владимиру после лечения полагался месяц отпуска для реабилитации. Но выяснилось, что дать отпуск уже должны в той части, куда будет направлен после учебного подразделения. Чтобы получить распределение, пришлось немного подождать. А оно оказалось неожиданным: «Третья рота — в Кандагар!» Что это, где это? Даже разглядев в красном уголке карту, не поняли, что будут делать в Афганистане.
И вот 16 ноября 1980 года. Форма зимняя, полная экипировка. На КАМАЗах — до Ашхабадского аэропорта, дальше — длинный перелет на самолете.
— Приземлились в залитом жарким солнцем Кандагаре. Аэродром поразил своей красотой. Мы — на выход, а перед нами дембеля — практически все славяне с медалями на груди. Немой вопрос, наверное, читался в глазах каждого из нас, не слышавших ничего о том, что советские войска уже не первый месяц воюют на афганской земле. Строй перед строем: мы в зимней форме, перед нами обветренные, познавшие реалии войны, выжившие в ее горниле, ребята, такие же как и мы срочники. К нам обратился с приветствием их старшина, пожелавший нам держаться,- вспоминает наш собеседник.
— По прибытии в расположение бригады, нам предложили пойти в десантники. Призывавшиеся из Рославля ребята туда попали, а я с другом Сергеем Федоровым (из д. Комаровка) пошли в танковый батальон. 3 рота 70 Гвардейской ОМС бригады, Сорокин — во втором взводе, Федоров — в первом. Принял нас командир лейтенант Владимир Петрович Стручков. Увидев мои документы, он сделал все, чтобы я получил положенный по болезни отпуск. А отправляя, как земляку, тихо шепнул: «Сделай все, чтобы сюда не вернуться». Он уже был опытным военным командиром, знал всю серьезность службы в Афгане. Ребята же, беззаботно думая о дембеле, собрали мне денег, чтобы я привез из отпуска фотоальбомы, фотопленку и другую мелочь, ценную в солдатском быту. Опять самолетом я отправился в отпуск.
Дома месяц пролетел быстро. Все задания ребят выполнил, набив чемодан альбомами. А про «наказ» командира, даже думать не смел. Пришло время ехать в часть. Легко сказать ехать. Точно знал, что нужно добраться до Ташкента. А дальше как? Например, военный патруль в том же Смоленске широко открыл глаза, когда я назвал номер своей части, а на вопрос «Это где?» ответил: «Афганистан». В Такшкенте, конечно, военные подсказали, как с их помощью вернуться из отпуска. Долго не было самолета, да так долго, что меня потеряли не только в части, а и друг успел написать домой, что я не прибыл на место службы. Но все сложилось, снова длительный перелет, и я снова на афганской земле.
На войне, как на войне
Военные действия при участии контингента советских войск шли уже год. Молодое пополнение опыт получало под присмотром «стариков». Те сначала на серьезные боевые задания молодых старались не брать, постепенно подсаживая в экипажи старослужащих.
— Меня впервые за наводчика посадили в охранение на позиции за аэропортом, приказав: «Смотри в прицел и работай», — вспоминает Владимир Федорович. — Потом были другие задания. Постепенно формировался уже новый экипаж. Но полностью он никогда не менялся, новички приживались поэтапно, как и выводились уходящие на дембель.
Мы, как говорили тогда, «каждый день ходили на войну». Вместе с десантниками участвовали в прочесывании местности, выбивая из населенных пунктов банды, сопровождали колонны с грузами, дежурили на блокпостах.
Рассказывая о серьезности операций, в которых доводилось участвовать, вспомнил Владимир Федорович, как в мае 1981 года они гнали новые танки в Кандагар.
— В Шинданд нас отправили самолетом. Там располагался штаб округа. Из полевых условий, где мы жили в палатках, и где все было минимально приспособлено в бытовом смысле, казалось, попали в рай. Походили мы больше на партизан — в поношенной форме, закопченые (мыться было негде), полуголодные (снабжение действующих войск, даже продуктами, еще желало лучшего). А тут благоустроенный военный городок, огромная столовая, где нас накормили досыта. Я знал, что в этом месте служил мой земляк Николай Солодухин. Время было, я попытался его найти, но, оказалось, он в тот момент был на задании.
Мы получили 4 танка и тягач БТС. Предстояло своим ходом перегнать их от Шинданда до Кандагара. Дорога неблизкая — более 500 км. Проверили технику, расконсервировали орудия, привели их в боевую готовность, даже испытали на полигоне. В Кандагар пошли со сформированной колонной артиллеристов, тянувших орудия и боеприпасы, а уже почти на выходе дополнил нас караван «наливников» с топливом. Получалось, что мы не только перегоняли свои танки, но и шли во главе двух колонн. А тут проблема — тягач грелся. Приходилось останавливаться, чтобы не угробить машину. Полпути как-то проехали. После очередной ночевки решили выехать тягачом до восхода. Я за прицелом, снаряд в пушке, командир в люке. Едем без света, и в какой-то момент вижу я огненный хвост — выстрел из гранатомета. Старший лейтенант Сергей Алексеевич Купцов из люка — вниз. Я стреляю раз, другой… Оказалось, что одиночка моджахед сидел, ждал свою цель — и такое бывало. Никто тогда в колонне не пострадал. Но путь на Кандагар был полон опасностей, и за каждым поворотом могла ожидать засада, особенно на перевалах.
Но беда ждала нас уже в Кандагаре. Едем — город, как вымер. Имея опыт, соображаю, что не к добру. Озвучиваю это Купцову, думая, что он уже командир стреляный (оказалось, он только что наши танки привез из Союза и не был еще в Афгане), но тот не соглашается — мы то уже опасные места проехали. Хвост колонны растянут, мы уже выезжаем из города, в середине артиллеристы, завершают колонну «наливники». И тут началось… Сильнее всего досталось артиллерии. Нам пришлось прикрывать. С неба поддержка пришла позже. В итоге танки наши уцелели.
В августе 1981 года взвод с новым командиром Владимиром Ильичом Рашевским перебросили в Лашкаргах. Там были до марта 1982 года. Работали с витебским десантом, охраняя южное направление.
Немного о быте и досуге
Наш собеседник, делясь воспоминаниями, старается обходить те, что касались потерь в рядах боевых товарищей, которые, конечно же были и оставили глубокие раны в сердце. Вскользь упоминает и об операциях, в которых доводилось участвовать. Но так и сыпет именами тех, кто был с ним плечом к плечу. Вот, например, один из его боевых экипажей: механик Сафар Гадоев (таджик), наводчик орудия Федор Гамзатов (дагестанец), заряжающий Италмаз Якшимурадов (туркмен) и он, командир экипажа танка Т-55, Владимир Сорокин. Добрым словом отзывается как о простых бойцах, с которыми и сейчас общается, найдя контакт через интернет, встретившись в 2017 году в Минске — Раиль Мухамедшин, Николай Стукалов, Сергей Угаренко, Витас Урманавичус, так и о командирах — Марат Шакиров, Федор Иванович Рошиору (с каждым солдатом за руку прощался, как уходил в Союз). На войне люди становятся ближе. И сейчас их тянет друг к другу, но жаль, что время многих уже увело из жизни.
Вспоминая о быте, рассказал, как своими руками построили примитивную баньку, чтобы иметь возможность смывать походную грязь. Запомнилось, как приезжал к ним с концертом молдавский вокальный ансамбль «Оризонт», и с какой радостью смотрели солдаты-мальчишки, истосковавшиеся по общению с девушками, на солистку. Вспомнил, что и свои артисты имелись, песни под гитару были в особом почете. До сих пор хочет найти слова песни, что пел их доморощенный солист Шкитун на мотив популярной тогда песни «Надежда».
Передвигаясь по Афганистану, довелось побывать нашему земляку у подножия цитадели Александра Македонского. Попытались посмотреть это великое строение древних веков, но помешал афганский вертолет, почему-то обстрелявший их, хорошо, что вовремя спрятались, и от его огня никто не пострадал.
И снова дома
Демобилизовался Владимир Сорокин 26 апреля 1982 года. Как всегда в действующей армии, это произошло неожиданно. Пришел борт, привез новобранцев, забрал дембелей.
Весенним цветением встретила его родная сторонка. Домашние окружили заботой и вниманием. И, главное, дождалась солдата девушка. С Валентиной они поженились уже в июле. Вместе до сих пор. Все пополам — и заботы, и радости, поровну делят и трудные минуты. Вырастили двух детей. За счастье считают помогать поднимать маленьких внучат.
Боевая медаль «За отвагу» догнала Владимира Федоровича Сорокина уже на гражданке. Он первым получил эту награду на родине в мирное время. Награждение прошло в районном Доме культуры в январе1983 года. Вручал ее тот же военком, что не хотел когда-то прерывать комсомольскую бронь.
Владимир оказался верным сыном родной стороны и всю жизнь трудится по комсомольским заветам, продолжая вносить свой вклад в развитие Нечерноземья. Крепок его дух, верны его помыслы и чаяния. Интересы Родины, и большой и малой, ему не безразличны, что и доказал он, честно исполнив не только свой воинский, но и интернациональный долг. И сегодня наш земляк продолжает трудиться, делает немало, участвуя в воспитании подрастающего поколения хиславичан в духе патриотизма.
Светлана Денисенкова
Фото Валерия Цыркунова
В материале использована фотография из личного архива В.Ф. Сорокина